Жанровая разновидность русских народных песен. Поэзия в казармах

Тема: Песни о Степане Разине. 20-е гг 17в – начало 18 века. Солдатские песни 18-19вв.

Цели: ü Выявление исторической основы солдатских песен и песен о Степане Разине, особенностей их поэтики.

ü Развитие навыка выразительного чтения, самостоятельной работы с текстом, лексической работы, умения выделять главное в прослушанном сообщении.

ü Формирование интереса к русской истории и культуре.

Ход урока.

II Проверка д\з

Таблица

Песни 20-х гг 17-начала 18в

Название песен: «Царь требует выдачи Разина», «Разин и девка-астраханка», песни о Смоленске, песни о взятии Азова
Идеи: Мысль о единении земли Русской в многочисленных песнях о Смоленске
Особенности изображения персонажей: Степан Разин - сильный атаман, человек вольный, независимый. Наделён исключительными качествами: способностью к волшебству, богатырской силой и чудесной неуязвимостью.
Художественные особенности Песни более короткие, стремительные, лиричные

Солдатские песни

Название песен: «Солдаты освобождают Смоленск»
Идеи: Победы русского оружия под Шлиссельбургом, Ревелем, Ригой, Полтавой в Петровскую эпоху и победы над наполеоном в период Отечественной войны 1812г.
Особенности изображения персонажей : Суворов и Потёмкин, Кутузов и Платов – персонажи песен
Художественные особенности : Воссоздание многочисленных деталей, в которых передаются подробности быта, снаряжения и обмундирования, специфические характеристики боевого порядка.

III Работа над темой.

Заполнение таблицы.

§ Сообщение «историка» о восстании под предводительством Степана Разина.

§ Обращение к учебнику. Фрагменты немецкой гравюры «Степан Разин» (1671) и гравюра из издания 1672г (Англия) «Степана и Фрола Разиных везут на казнь»

§ Выразительное чтение песни «Царь требует выдачи Разина»

Лексическая работа .

Бунчук – конский хвост, насаженный на древко: символ власти атамана.

Есаул гребенский - помощник атамана.

Что во славном городе во Черкасске . Черкасск – центр Донского казачьего войска.

Слово учителя.

Песни о Степане Разине были сложены разинцами, то есть его войском, состоявшем из «голутвенных» казаков и крестьянской бедноты. Тематика разинсаих песен делала из гораздо более близкими к песням о «добрых молодцах», «разбойничках», «атамановых работничках», о тех беглых «гулящих людях», которые, как и разинцы, находились в постоянной вражде с правительством. Письменная литература почти не отозвалась на вспышку крестьянско-казацкой войны 1669-1671гг. казнь атамана и его церковное проклятие пресекли возможность печатного распространения всяких рассказов, не разделявших официальную точку зрения на Разина, как на «вора-изменника». В итоге сохранились лишь бесцветные, в старой летописной манере составленные сказания о взятиии войсками Разина Астрахани, о нападении разинцев на монастырь Макария Желтоводского. Бытовая и правительственная цензура и в народных откликах на восстание сгладила «яркие черты социального пафос. Пережитых некогда и закрепленных в поэтическом слове повстанческих настроений». В многочисленных сохранившихся вариантах песен о Разине изредка лишь мелькают отголоски этих настроений – в более или менее откровенных нападках на царских воевод. Но основная масса песен о Разине сохраняет сочувственное отношение народа к своему героическому атаману. С его именем связываются поэтические легенды. Они изображают Разина непобедимым героем, которого не берет ни сабля, ни ружьё, ни пушка; чародеем, который заговаривает оружие, чудесно спасается из плена, выплеснув на себя стакан воды или нарисовав на полу тюрьмы углём или мелом лодку, которая переносит его на Волгу и т.д. Фантастика, украсившая песенный облик любимого народом атамана не сказила в общем исторического образа Разина: исторические воспоминания рисуют его таким же нестрашимым, наделённым огромной физической силой, щедрым и ласковым к своему войску и ко всей бедноте и беспощадным по отношению к врагам – воеводам, боярам, каким изображают его и песни.

§ Обращение к д\з. Анализ песни «Царь требует выдачи Разина» (1 вариант), «Разин и девка-астраханка» (2 вариант).

Заполнение таблицы.

§ Выразительное чтение песни «Разин и девка-астраханка».

§ Обращение к учебнику. Статья «Для вас, любознательные!»

§ Анализ песни «Разин и девка-астраханка». Заполнение таблицы.

«Разин и девка-астраханка» (также в пред. таблицу)
Романтический эпизод, проникший в разинский фольклор в более позднее время. Степан Ра-зин – «заговорённый воин», обобщён-ный образ разбойника, девка Маша. Усеченные формы прилагательных, ста-рославянские слова: «стояти», «ночевати», «спати, заряжа-ти». Уменьшитель-но-ласкательные суффиксы, постоянные эпитеты («во железную клетку»)«Стеньку Разина прельщала. Стеньку Разина прельстила. Три дня по Астрахани возили, Три дня голодом морили». Разин – непобедимый герой, чародей

§ Назовите солдатскую песню, которую вы изучали в 7 классе.

§ Какие чувтва солдат нашли отражение в песне?

§ Каковы особенности солдатских песен?

Песня солдатская – тематическая группа внеобрядовых лирических и лиро-эпических песен социального содержания. Солдатские песни начали создаваться с конца 17в, когда Пётр I ввёл обязательную военную службу, сначала пожизненную, затем сроком на 25 лет. Солдатские песни соприкасались с песнями историческими. В этих песнях выражен патриотизм русских солдат, полное отречение от личной жизни: для них «домы – крутые горы», «подворья – широкие раздолья», «жёны – ружья заряжёны, штыки присажёны». Главное в солдатских песнях - изображение психологии простого солдата. Солдатские песни обобщённо воспроизводили весь его жизненный путь: рекрутство, службу государеву и глубокую тоску по дому, по отцу-матери и жене молодой, наконец, смерть от ран в чистом поле. В период Отечественной войны 1812г в военно-политическую жизнь государства активно вовлекаются широкие крестьянские массы. Это породило массовое творчество, обрисовывающее героический образ народа. В них постоянно звучит мысль об оборонительном характере войны для России, ставится вопрос о социальных силах, обеспечивших победу. В песнях говорится о неисчислимых бедствиях, которые принесла война, о кровопролитных сражениях и разорениях.

Исторические песни - это фольклорные эпические, лиро-эпические и лирические песни, содержание которых посвящено конкретным событиям и реальным лицам русской истории и выражает национальные интересы и идеалы народа. Они возни­кали по поводу важных явлений в истории народа - таких, ко­торые производили глубокое впечатление на участников и со-

хранились в памяти последующих поколений. В устной тради­ции исторические песни не имели специального обозначения и назывались просто "песнями" или, как былины, "старинами".

Известно более 600 сюжетов исторических песен. Период расцвета исторических песен - XVI, XVII и XVIII вв. В это время образовались их циклы вокруг исторических лиц или со­бытий. В XVI и XVII вв. историческая песня существовала как крестьянская и казачья, а с XVIII в. также и как солдатская, которая постепенно сделалась основной.

В исторической поэзии большое место заняли военно-герои­ческая тема и тема народных движений. Исторические песни повествуют о прошлом, но создавались они по свежим впечат­лениям от подлинных фактов, известных также по письменным источникам. С течением времени, а иногда и изначально, в пес­нях возникала неточная трактовка событий, оценка историчес­ких лиц и другие несоответствия.

Так, в песне "Авдотья Рязаночка" Рязань заменена Казанью. Песня о взятии Казани (Казань была взята в 1552 г.) кончается словами: И в то время князь воцарился И насел в Московское царство, Что тогда-де Москва основалася, И с тех пор великая слава.

Однако Москва основалася значительно раньше: в 1147 г. В вариантах песни "Оборона Пскова от Стефана Батория" (1581- 1582 гг.) среди защитников Пскова упоминаются М.В.Скопин-Шуйский (который родился в 1587 г., т. е. спустя 5 лет после обороны города), Б. П. Шереметев (родился в 1652 г., т. е. через 70 лет после обороны). Эти и некоторые другие исторические лица вошли в песню позднее. Кро­ме того, в осаде Пскова участвовало стотысячное войско Стефана Бато­рия, а в песне названо сорок тысяч - эпическое число.

Количество примеров подобных неточностей в исторических песнях можно было бы умножить. Но и приведенных достаточно, чтобы убе­диться в том, что упоминаемые в них конкретные лица, события, геогра­фические названия, время не всегда соответствуют действительности.

Особенности художественного историзма песен допускали вымысел. При этом песня воспроизводила главное - исто­рическое время, что стало ее основным эстетическим фактором. В песнях прежде всего отображалось народное историческое со­знание.

По сравнению с былинами историческим песням свойствен­на более строгая историческая точность. Их персонажи - кон-

кретные, реально существовавшие деятели истории (Иван Гроз­ный, Ермак, Разин, Петр I, Пугачев, Суворов, Кутузов), а рядом с ними - простой пушкарь, солдат или "народ". Для героев в целом нехарактерна фантастичность и гиперболизация, это обыч­ные люди с их психологией и переживаниями.

Как и в былинах, в исторических песнях разрабатывались большие общенародные темы. Однако песни лаконичнее бы­лин, их сюжет более динамичен, лишен развитых описаний, постоянных формул, системы ретардаций. Вместо развернутого повествования сюжет ограничивается одним эпизодом. В ком­позиции исторических песен заметную роль играет монолог и диалог. Манера исполнения исторических песен также отличается от былинной: чаще всего их пели хором, причем каждая песня имела свою, особую мелодию. Стих исторических песен, как и былин, акцентный, но короче (обычно двухударный). С середи­ны XVIII в. в городской и солдатской среде появились истори­ческие песни с литературными признаками: с чередованием рифм и силлабо-тоническим стихосложением; а в XIX в. песни с ис­торическим содержанием стали распеваться как походные, под шаг солдатского строя (чему соответствовали двусложный раз­мер, рифмовка, четкое отделение строк друг от друга).

Распространялись исторические песни более всего в тех мес­тах, где происходили описанные в них события: в центральной России, на Нижней Волге, у казаков Дона, на Русском Севере. Их начали записывать с XVII в. (записи для Р. Джемса) и запи­сывали на протяжении последующих веков, однако впервые сюжеты исторических песен были выделены и систематизиро­ваны (вместе с былинами) в собрании П. В. Киреевского. В 1915 г. вышло в свет отдельное научное издание исторических песен, которое подготовил В. Ф. Миллер. С 1960 по 1973 г. было опуб­ликовано наиболее полное многотомное академическое изда­ние, снабженное нотными приложениями и подробным науч­ным аппаратом.

Сборники свидетельствуют о том, что исторические песни - значительное явление в русском фольклоре. Тем не менее ис­следователи не пришли к единому мнению относительно време­ни их происхождения, а также об их жанровой природе. Ф. И. Буслаев, А. Н. Веселовский, В. Ф. Миллер и современный уче­ный С. Н. Азбелев рассматривали исторические песни как явле­ние, существовавшее ранее XIII в. и сделавшееся источником героического эпоса.

Если разделять их точку зрения, то следует признать, что и в XX в. исторические песни не прекратили своего существования. Действительно, почему песни о русско-японской войне, о гражданской и Великой Отече­ственной войнах не являются историческими? Ведь они, как и песни предшествующих веков, создавались по горячим следам событий самими их участниками или очевидцами и были посвящены большим общенарод­ным темам.

Иное, более распространенное мнение сводится к тому, что исторические песни - явление, зародившееся после золотоордынского нашествия, а в XIX в. уже угасшее. Они - новый этап в осмыслении народом своей истории, принципиально отлич­ный от осмысления, отраженного былинами (Ю. М. Соколов, Б. Н. Путилов, В. И. Игнатов и др.).

Повод для разных точек зрения подают сами исторические песни, которые по своим поэтическим формам столь различны, что не соответствуют обычным представлениям о фольклорном жанре. Одни ученые считают, что исторические песни - это единый жанр, имеющий несколько стилевых разновидностей. Другие убеждены в том, что они - многожанровое явление (ис­торические песни рассказывают о событиях то в форме балла­ды, то в форме лирической песни или причитания).

И тем не менее исторические песни занимают в фольклоре вполне самостоятельное место. Главное, а иногда и единствен­ное, что их объединяет - это их конкретное историческое со­держание. Б. Н. Путилов писал: "Для этих песен историческое содержание - не просто тема, но определяющий идейно-эсте­тический принцип. Вне этого содержания такие песни просто не могут существовать. В них историчны сюжеты, герои, исто­ричны конфликты и способы их разрешения".

И пусто за твоим окном"

Исследователям, возможно, когда-нибудь удастся установить, сколько именно независимых переделок этой песни было предпринято солдатами, какие из них существовали одновременно и какие могли влиять друг на друга. Песни, созданные на ее основе, наблюдались нами по меньшей мере в пяти различных военных частях. Например, Сергей Г. (Москва , 1986) записал в свой блокнот такой вариант:

"Кто виноват, что ты устал,

И недоел и недоспал,

Шесть километров пробежал,

Пришел в казарму и упал,

И чья вина, что день за днём

Дневальный нам кричит "Подъём!"

И снится нам родимый дом

С приказом в который мы уйдём."

Весьма близкий текст можно найти в блокноте Максима К. (Самара, 1998):

"Кто виноват, что ты устал,

Что недоел и недоспал,

Портянки плохо намотал,

Пришел с зарядки и упал"

Заметное место в солдатском фольклоре заняла песня Окуджавы "Ваше благородие, госпожа удача", исполнявшаяся в вышедшем в начале 1970-х гг. фильме "Белое солнце пустыни". Переделка этой песни облегчается тем, что все строфы построены по одному правилу, которое немедленно усваивается после одного исполнения. Это цепочка тезис-антитезис-синтез с одинаковым зачином и концом каждой строфы. В первой строке меняется лишь последнее слово . Последняя строка - это пословица "Не везет в картах, повезет в любви" с заменой "в картах" на "в смерти"; солдаты подставили "в службе". Для получения полноценной песенной строфы достаточно вписать одно слово в первую строку и развернуть две строки продолжения в близком или точном соответствии с образцами, данными Окуджавой . Последняя строка логически не связана с первыми тремя и не накладывает на них никаких ограничений, кроме стилистических. Единство стиля выдерживается без особого труда, поскольку скептическое отношение к своей судьбе и без того не чуждо творчеству солдат, тем более что "в службе" гармонизирует фазу синтеза по сравнению с источником.

В песне, которую напел составителю на БАМе в 1976 г. солдат желдорбата Гена, несколько возможных "предложений", порожденных этой грамматикой, выглядят так:

Не даешь ты ничего, а берешь так много.

Две стальные нитки тянутся вдали,

Ваше благородие, начальник желдорбата

Отпусти меня домой, прошу тебя как брата

Два вагона с углем попробуй разгрузи,

Не везет мне в службе, повезет в любви.

Ваше благородие, госпожа столовая,

Много в тебе каши, в основном перловая,

Только в этой каше ты мяса не ищи,

Не везет мне в службе, повезет в любви."

В варианте Павла М. 1991 г. совпадение последней строки с поговоркой ("Не везет") уже не является сквозным и, что еще важнее, не отмечается как "правило" в первой строфе:

"Ваше благородие, госпожа повестка,

Ты пришла ко мне домой и прощай невестка.

Буду долго ехать я в далекие края,

Там и похоронена молодость моя"

В целом из семи строф "Не везет мне в службе, повезет в любви" заканчивает три и еще в одной стоит исходное "Не везет мне в смерти, повезет в любви".

"Покидают монгольские края..."

"Вы монголам махнули рукой..."

Фольклор солдат 1970-х и 1980-х гг. обнаруживает также небольшое, но заметное влияние общенародного российского фольклора, которое также значительно уменьшилось в последующие годы. Некоторые солдатские песни, например, обнаруживают сходство с элегиями и балладами заключенных. Последние, возможно, послужили их прообразом (хотя нельзя исключить и общий, скорее всего, массово-культурный источник). Например, в песне начала 1970-х гг.

"Гражданка милая, привет тебе, привет!

В шинели серой прослужил я пару лет,

Пусть грязь летит из-под колес по мостовой,

А в мае месяце вернемся мы домой"

начальная строфа явно напоминает лагерную песню

"Пусть грязь летит из-под колес по мостовой,

Я возвращаюсь по амнистии домой".

Солдат Виктор Б., с которым мы встретились в феврале 1978 г., написал (по его словам) солдатскую песню, переделав известную воровскую балладу "Я пишу тебе, голубоглазая". Герой его обещает своей любимой:

С красивым значками на груди",

в то время как в прообразе (сообщенном Виктором) он говорит:

"Я вернусь домой с большой обидою,

С выколками на большой груди".

Настрой переделанной песни, по сравнению с образцом, сдвинут в сторону грусти о том, что не могло не произойти. Угроза, столь явно выраженная в исходном тексте, приглушена до почти полной неузнаваемости. Теперь она состоит в том, что

"...я найду еще красивую

И тебя не буду вспоминать".

Одними из любимых образцов для создания малостиший являются окончания двух пушкинских произведений: "К Чедаеву" ("К Чаадаеву") 1819 г.,

"Товарищ, верь, взойдет она,

солдатских кирзовых сапог".

"Там на неведомых дорожках

Следы красивых женских ног

Здесь след один на всех дорогах –

Солдатский керзовый сапог"

(пожарники, Москва, 1996).

К этим потешкам примыкает стих спасателей МЧС (блокнот М.Корнеева , 1998):

"У Лукоморья дуб спилили,

И к нам в казарму принесли

В каптерку посадили

И старшиною нарекли".

Самарским спасателям 1998 г. была известна и более развернутая переделка вступления к "Руслану и Людмиле":

"У Лукоморья ЗИЛ зеленый,

Бензин и масло слито в нем,

И днем и ночью дух ученый

Все ходит с гаечным ключом

Пойдет направо - болт закрутит,

Налево - топливо зальет.

Тут чудеса, тут прапор бродит,

Механик песенку поет".

Другая редакция пушкинского вступления, в которой место автомобилей занимают вертолеты и их обслуга, приведена в работе [ГКЛ 1998].

Неожиданному преобразованию из любовной в армейскую тематику подверглось наиболее известное стихотворение Пушкина "К А.П.Керн ":

"Я помню чудное мгновенье,

Когда я снял противогаз.

Мне свежий воздух в нос ударил

и слезы потекли из глаз".

(Самара, 1998);

Из поэтов, изучаемых в школе, ближе всего для солдата, и в плане личной судьбы и как поэт, должен был бы быть Лермонтов, который:

а) провел в армии большую часть своей недолгой жизни

б) отличался преобладанием отрицательных эмоций

г) воевал в Чечне.

д) создал несколько стихотворений о войне ("Валерик")

е) много писал о любовных неудачах.

Кроме того, Лермонтов явно разбирался в современном ему фольклоре на основе собственного опыта, а не опыта знатоков (таких как Киреевский или братья Языковы). В своей поэзии он подошел к фольклору настолько близко, насколько это можно сделать, оставаясь полноценным писателем. Например, ["Юнкерская молитва" 1833 г.] почти дословно совпадает с солдатскими текстами конца XX в. Стихи его нередко навеяны впечатлениями общения за пределами круга аристократии. “Стихотворение “Казачья колыбельная песня” свидетельствует о знакомстве Лермонтова с народным творчеством гребенских казаков" [Голованова 1958].

Многие из оригинальных стихов Лермонтова носят название песен и романсов. Многие другие стихи написаны в дамские альбомы. На фоне этого кажется необъяснимым, что его произведения отсутствуют в солдатских и девичьих блокнотах, если не считать двух строк из "Пускай толпа клеймит презреньем":

"Была без радости любовь,

Разлука будет без печали"

(у солдат "Два года без радости любовь" (1984)) и "Дай Бог тебе побольше росту,/ Другие качества все есть"). Однако это остается фактом. Причины, по-видимому, следует искать в умелом экранировании настроений Лермонтова путем подбора для изучения тех произведений, в которых они сведены до минимума, и в вызванном противодействием школьной проработке нежелании самим искать созвучных эмоций в его стихах.

Поэзия XX века: Заболоцкий

Из профессиональной поэзии XX в. показательной, хотя и крайне незначительной переделке подверглось стихотворение Н.Заболоцкого :

"Не позволяй душе лениться!

Чтоб в ступе воду не толочь,

Душа обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!

Гони её от дома к дому,

Тащи с этапа на этап,

По пустырю, по бурелому

Через сугроб, через ухаб!

Не разрешай ей спать в постели

При свете утренней звезды,

Держи лентяйку в чёрном теле

И не снимай с нее узды!

Коль дать ей вздумаешь поблажку,

Освобождая от работ,

Она последнюю рубашку

С тебя без жалости сорвёт.

А ты хватай её за плечи,

Учи и мучай дотемна,

Чтоб жить с тобой по-человечьи

Училась заново она.

Она рабыня и царица,

Она работница и дочь,

Она обязана трудиться

И день и ночь, и день и ночь!"

а) называется "Душа";

б) содержит во второй строфе "И в ступе воду не полочь",

в) в пятой строфе "Учи и мучай дотемна" изменено на "до утра",

г) заключительное четверостишие опущено.

Логичность редакции несомненна:

а) краткое название дает стиху имя и тему и замещает назидательный повтор из первой строки, предлагаемый автором как его (мнимый - см. ниже) тезис;

б) Каждая строфа делится на две пары строк, кроме первой, которая делится на одну и три строки. Замена "чтоб" на "и" делает деление на пары строк сквозным. "Не полочь", видимо, в значении "не полощи" по образцу "не морочь", "не полочь", является попыткой осмыслить сочетание "толочь воду в ступе", которого нет в языковом опыте солдата.

в) "до утра", потому что с душой, как с женщиной, проводят время до "утренней звезды";

г) последняя строфа не добавляет ничего нового и своей путаницей только ослабляет впечатление от стиха.

Помещение стихотворения в солдатский блокнот и преобразование (в) неожиданным образом указывают на значение стиха Заболоцкого, редко упоминаемое в курсе литературы. Стих явно выражает желание распоряжаться женщиной в экономическом и бытовом плане. Общение героев происходит в состоянии, близком к наготе и сопровождается рифмами, входящими в золотой запас детской поэзии, известными каждому, для кого русский является родным языком:

Корабль "Звезда"

Капитан - .....

(из анекдота про Пушкина), или

В жизни крепче держись за узду

И никогда не ахай.

Если тебя посылают в.....

То посылай всех.....

Напряженная близость отношений, описанная в средних строфах, где герои стягивают одеяла и рубашки и хватают друг друга в припадках гнева и любви, мотивирована всем содержанием стиха.

Остаток текста излагает вековое представление о женщине как о крепостной "душе" - собственности ("рабыне") владельца, которая обязана сопровождать его в любых обстоятельствах ("на этап"), трудиться, сдерживать свои и выполнять его желания, а также подвергаться благотворным истязаниям с его стороны (по домостроевскому значению слова "учить", которое тут же растолковано). Все эти усилия направлены не только на пользу владельца. В ходе совместной жизни происходит облагораживание "души", и возможно даже превращение ее в человека. Небрежение хозяина приводит, однако, к отрицательному результату, желание избежать которого заложено как краеугольный камень в стих.

Обстановка безраздельного обладания, которая с такой осязаемой подробностью воссоздана в стихе, меняет значения вспомогательных понятий, включая даже устойчивые сочетания и случайно употребленные слова. Возникает усиление буквальных и побочных смыслов там, где в других обстоятельствах восприятие довольствовалось бы основными смыслами. Кажется, что "душа" срывает "последнюю рубашку" не вследствие исчерпания какого-то капитала, а в результате перемены ролей, превращаясь в обладательницу своего прежнего владельца, и именно страх перед этой переменой является основным мотивом стиха. Точно так же упоминание "дочери" в последней строфе озадачивает возможностью инцеста, а упоминание "воды в ступе" возвращает к высказыванию героини Бокаччо о пестике и ступке.

Удивительна также общность выражений, и противоположность смысла с известной песней (наблюдалась нами в 1972, 1974, 1976, 1980 гг. в Москве, Смоленской области и на Украине , а также [С.Борисов 2000] в Шадринске Курганской обл).

"Ты ещё спишь и так хороша

Боюсь нарушить твой сон прекрасный,

Переступая и чуть дыша

Привожу в порядок твоё школьное платье.

Поэта Пушкина бронзовый бюст

Украшает твои подвязки

И мне всё кажется, с поэта уст

Сейчас сорвётся улыбка ласки

И отогнув одеяла край

Целую тёплые твои коленки:

Лентяйка милая, скорей вставай,

Смотри какие вкусные на сливках пенки.

Ну что мне делать с тобой такой,

Обратной стороной "свадьбы у поезда", на которую ссылается этот стих, оказывается "развод у поезда", который, однако, вытесняется на дальний край солдатского восприятия.

"На перроне девчонка в слезах

Тихо шепчет: останься, солдат.

Нет, ответит солдат

Пусть на ваших плечах

Будут руки лежать салажат".

(1978, 1980, 1984, 1986, 1988, 1991)

Общество могло бы прийти на помощь солдату тем или иным способом, например:

а) Набирать в армию только тех, кто идут по своей воле и знают, с чем им придется расстаться;

б) Дать солдату возможность видеться с прежней или новой подругой, например, отпускать домой или в город на выходные;

в) Убедить его, что перемены привязанностей - это обычное явление, "дело житейское":

"На то она и первая любовь,

Чтоб вслед за ней пришла очередная",

и сосредоточить внимание не на потере, а на праве обоих искать новых друзей и подруг.

г) Не отрывать его от привычной среды настолько, чтобы это этот отрыв делал продолжение отношений и даже взаимопонимание невозможным из-за расстояния, длительности, расходящегося опыта и изменений в личности сторон.

(Примеры того, как душевное благополучие солдата поддерживают в армиях других стран, приведены в обзоре [Сколки 2000]).

В повседневном российском сознании и в массовой литературе женщина нередко рассматривается в "страдательном залоге", то есть не как личность со своими целями и потребностями, а как ресурс и предмет. Женщина может быть предметом поклонения, как, например, в произведениях Блока и Окуджавы. Она также может быть предметом развенчания, как в некоторых стихах Есенина, Асадова и безымянных авторов солдатской словесности, однако в обоих случаях ее интересы и логика поведения, как правило, отодвинуты на задний план или совсем не приняты к сведению. Это отношение [С.Соловьев 1858] представляет буквально законом природы: "...среди природы относительно небогатой... в климате относительно суровом... среди народа постоянно деятельного... чувство изящного не может развиваться с успехом... все это вместе... действует на исключение женщин из общества мужчин, что... приводит еще к большей суровости нравов".

Солдатская поэзия отнюдь не чуждается таких представлений. Она полна "предметных" образов:

"Оставить девушку на гражданке -

всё равно, что оставить бутылку на дороге

и думать, что ей никто не воспользуется за два года" (1998)

“Девушка как патрон – в любую минуту может дать осечку,

поэтому солдат в запасе имеет обойму” (1988, 1998)

"Девушка - это парашют, который может отказать в любой момент.

Так выпьем за то, чтобы всегда иметь запасной" (1988, 1998)

"Женщина - это чемодан,

который тяжело нести и жалко бросить" (1996)

"Девушка (Женщина) – это пуля

Она бьет прямо в сердце

Разбивает его на части

Рикошетит по карману

и уходит в сторону"

(или: выходит боком) (1988)

Верховенство мужчин не оспаривается женщинами, а принимается ими как должное. Если бы дело обстояло иначе, матери могли бы передать свое понимание детям и в течение нескольких поколений постепенно прийти к равенству. Но этого не происходит. Верховенство мужчин проявляется, в частности, в том, что им принадлежат почти все должности, на которых принимаются решения. То, что многие из них перед этим прошли через армию, усиливает склонность общества функционировать военно-иерархическим образом - как среда, которая передает и выполняет приказы, а не как среда, в которой рождаются замыслы и инициативы.

Грамматически верховенство мужчин проявляется в том, что женщины могут и нередко стремятся говорить о себе в мужском роде, в то время как мужчины никогда не говорят о себе в женском. Редкие исключения встречаются в песнях бардов, написанных мужчинами от лица женщин. Напротив, обращения и приказания в женском роде - это одно из унижений, которым подвергается "опущенный" заключенный [Магарик 1988].

Культура мачо (доминирование мужчин) не является исключительным достоянием российского общества. Она также распространена среди испаноязычных народов, в мусульманско-тюркском мире и в некоторых странах Дальнего Востока. Эти общества, однако, тяготеют к разделению ролей, при котором монетарный доход семьи зарабатывается мужчинами. Японские женщины, например, с трудом могут найти работу в возрасте старше 25 лет; с точки зрения работодателей (и тем самым с общепринятой точки зрения) в это время они должны быть заняты ведением дома.

Российское общество, следовательно, требует от женщины двойной ответственности и накладывает на нее двойную нагрузку. Оно также дает ей крайне короткий срок на подготовку к этой нагрузке. Оно не учит ее, как (и не помогает) сохранить свое здоровье . Оно также не поддерживает ее в финансовом и моральном отношении. Тем самым женщина должна рассчитывать на свои силы, пока они у нее есть. Обстоятельства вынуждают ее приступать к рождению и выращиванию детей сразу после того, как это становится физически возможным. Все эти факты выпадают из поля зрения солдатской поэзии.

В фокус солдатского отношения к подруге попадает, таким образом, почти исключительно разочарование в "измене", которую в других, более свободных условиях было бы нетрудно понять, предсказать или по крайней мере не принимать слишком близко к сердцу. Никто не может рассчитывать, что верность другой стороны будет длиться дольше, чем время отношений до разлуки; исключительные случаи, когда это соотношение нарушается, должны рассматриваться как подвиг, к которому никого нельзя принудить.

Верность солдата не основывается на его личном выборе. Она вытекает из его несвободного положения - потому что он

а) не может выйти за пределы части,

б) служит там, где не может найти подругу –

"Два года - это ерунда,

Но нет здесь баб,

вот в чём беда".

(Самара, 1998 г).

Эта верность не может быть залогом встречной верности подруги и лишать ее права на собственный выбор. Военнообязанность солдата не делает подругу автоматически вернообязанной.

Описанное выше всестороннее расхождение со здравым смыслом заставляет предположить, что хотя обвинение солдатской поэзии и направленно подруге, его скрытой целью является ее самозваная соперница, армия:

"Первое, что сделала армия –

Это отняла девушку".

(Архангельск, 1988),

"И так два года мы, два лета, две зимы

Топтали молодость под сапоги

Но как устали мы, ох как состарились

И даже девушки не дождались".

(Блокнот Андрея П., Монголия, 1980).

Обвинение армии, однако, не может быть сформулировано солдатами явно и недвусмысленно. Высказанное "в лоб", оно приведет к сшибке устремлений. Солдат не может расстаться с армией по своей воле, не вступая в крайний разлад с властью и с самим собой (см. раздел "Армия и пионерлагерь”).

В более свободные времена он может посмеяться над собой - например, так:

"Я пошел в армию, чтобы отдать долг,

который никогда не занимал"

(Самара, 1998).

Смех позволяет солдату выйти из тупика и сохранить душевное здоровье. Это может быть смех над своим положением, армией, подругой и над временно утраченной возможностью создать свою семью.

Часть солдатского творчества выставляет напоказ нелепость замены отношений с подругой на отношения с армией:

"Теперь, когда ты стал солдатом,

Забудь гражданские мечты

Теперь целуйся с автоматом,

А старшине дари цветы"

(Самара, 1998).

Другая часть помещает подругу в военное обрамление. Рисунки женщин в фуражках встречаются почти в каждом блокноте. Во многих из них можно также найти "Женскую присягу" (1986, 1988), "Обязанности жены" (1988) и "Не дай Бог я вернусь на гражданку" (1988, 1991, 1998), общей темой и "схемой смеха" [Лотман 1970] которых является несочетаемость армейской и семейной жизни:

"А когда подойдёт воскресенье

Жену с тёщей поставлю в наряд

Ну а сам я пойду в увольненье

Как приличный советский солдат" (1988)

(Как примерный российской солдат (1998))

Мы описали основные причины, по которым отношение солдата к подруге наполнено противоречивыми и отрицательными чувствами. Попробуем подвести итоги.

Отсутствие любви (при ее желанности и недавней возможности) воспринимается российским солдатом как нескончаемое и незаслуженное страдание. Это страдание усиливается из-за того, что не удовлетворены основные потребности, предпосылки душевного равновесия, беспрепятственно доступные в утраченной солдатом привычной среде:

Желание чувствовать себя "в порядке", испытывать одобрение со стороны окружающих;

Потребность заботиться о ком-то другом

Потребность в эмоциональной и физической близости.

"Там не будет твоей нежной ласки

Там не будет и твоих забот

Старшина создаст уют и ласку

А старик салагой назовёт".

Эти страдания, наряду с другими причинами, уменьшают способность солдата доброжелательно и справедливо относиться к подруге, входить в ее положение и правильно понимать ее поведение.

В составе обследованных армий других стран сходные страдания испытывают и сходные чувства выражают только солдаты израильской армии. Положение израильтянина, однако, существенно отличается от положения российского призывника. Израильская армия постоянно участвует в боевых действиях и каждый солдат может погибнуть (с 1947 г. по 2001 г. погибло 19312 израильских военнослужащих; пропорциональная часть населения России была бы около 600 тысяч человек). С другой стороны, поддержание их отношений с подругами облегчается короткими расстояниями, наличием у каждого карманного телефона, отпусками на выходные и призывом женщин в армию.

В связи с этим можно предположить, что трудности в отношениях с подругой являются опосредованным отражением общих душевных трудностей, вызванных пребыванием в отчужденной среде, предъявляющей к солдату непосильные требования, отрицающей достоинства его прежней подготовки и подвергающей его жизнь и здоровье реальной опасности (внешней по отношению к армии в одном случае и внутренней в другом). Значительная часть этих трудностей связана с призывной службой, растянутой на несколько лет, - службой, которую нельзя ничем заменить и которую невозможно прекратить раньше срока. Задержка в состоянии двойного неимения (материальных средств, так же как времени и возможностей для заботы о других) на столь длительный срок прерывает естественный ход отношений подруги и солдата: ухаживание, создание семьи, выращивание детей, - и создает для обоих необходимость поиска других решений - необходимость, которой в других обстоятельствах [Сколки 2000] в значительной части случаев можно было бы избежать.

15. Выводы

В этом обзоре мы попытались выяснить причины приверженности солдат к поэзии, лежащие в основе собственно их творчества и своеобразного полутворчества, которое состоит в переписывании друг у друга песен, малостиший и афоризмов самого разного уровня и содержания.

Мы постарались показать, что сборники малых поэтических и живописных форм дают их составителям возможность отгородить небольшой уголок достоинства и свободы в пределах своего подчиненного, уязвимого состояния, включиться в "горизонтальные" отношения сотрудничества, принять самостоятельные решения и создать уникальный предмет собственности, коллекцию изречений, которые в отличие от большей части сведений, переполняющих их повседневный опыт, одновременно красивы и верны, - и в этом, по-видимому, состоит их главное назначение.

Мы также привели примеры того, как произведения, заимствованные солдатами в основном у промышленности музыкальных развлечений в ее текущем состоянии, то есть из эстрадной, авторской, профессионально исполняемой общенародной, в том числе неподцензурной музыки и смежных источников, превращаются в долгоживущие песни, соответствующие переживаниям солдат гораздо точнее, чем использованные при их создании образцы. Потребность в преобразованных песнях сосредоточена почти исключительно в солдатском кругу и они практически ненаблюдаемы за его пределами, несмотря на то, что их слова записаны едва ли не в половине всех находящихся в обращении солдатских блокнотов.

Переходя от одного ценителя к другому эти произведения многократно проходят запоминание и припоминание, запись и считывание. Отклонения в виде правки и ошибок, возникающие при кодировании и декодировании вызывают диффузию текста и создают облако вариантов даже в случаях, когда первоначально существовавший образец был каноническим, например, заимствованным из школьной классики или массовой культуры.

Поэтическая речь российских солдат представляет из себя фольклор в точном смысле слова. Она включается в общий континуум поэтической речи юношества и проявляет значительное сходство с поэзией школьниц и заключенных. Имеется также значительное число связей и параллелей между солдатским и общенародным русским фольклором, которые можно проследить от современности до позднего средневековья.

Непрерывность российского солдатского фольклора в общественном, пространственном и временном измерениях и обилие порожденных текстов вплотную подводят к вопросу о том, что же является его главным источником и причиной, то, что он российский, или то, что он солдатский? В попытке найти ответ мы опросили несколько десятков молодых людей, служивших в семнадцати иностранных армиях, намереваясь сравнить их быт и фольклор с поэзией и условиями жизни российских солдат. В ходе обследования обнаружилось, что бытовая поэзия тех армий, в которых ее можно наблюдать без погружения (по памяти собеседников) часто сопоставима с общерусским фольклором, но не с творчеством российских солдат. Поэтическая речь американских, израильских и российских военных вдохновляется не столько службой как таковой, сколько их принадлежностью к весьма различным культурам, а также задачами, обычаями и повседневным опытом соответствующих армий.

Если верить в то, что развитие отношений и связей в России будет идти тем же путем, что и в последние 1100 лет, то можно ожидать, что быт солдат российской армии будет следовать за бытом армий североевропейских стран и, в частности, удаленность солдата от гражданского общества, его привычек и возможностей будет уменьшаться. Перемены будут включать в себя сокращение службы в армии до нескольких месяцев, увеличение денежного довольствия, времени, проводимого солдатами за пределами части, в том числе совместно с постоянными и временными подругами, исчезновение неуставной иерархии вслед за переходом к службе в составе подразделений, состоящих из солдат одного призыва или из тех, кто набраны в армию по найму. Все это уменьшит возможности для разделения солдат на большие группы, поведение которых строится по жестко закрепленным образцам и для возникновения общих переживаний, которые сейчас вдохновляют солдат на создание песен и стихов.

Данные обзора иностранных армий позволяют также предсказать, что по мере того, как печатные книги, диски, проигрыватели, видеоигры, кабельное вещание, устройства для выхода в мировую сеть, телефоны и другие средства для развлечения, общения, образования и связи станут доступны большинству солдат, их блокноты и их творчество уступят место свободе потребительского выбора, а они сами станут воспринимать себя и восприниматься другими не в составе могучего и безымянного народа, а в качестве независимых личностей, - то есть так, как везде и всегда воспринимают себя представители имущественно благополучной части общества.

У каждого жанра есть своя функция, своя поэтика, своеобразная манера исполне­ния. Собранный в разное время в разных местах России фольклорно-этнографический материал крайне неоднороден по качеству записей песенных текстов, чрезвычайно разнооб­разен по их происхождению, содержанию, особенностям бы­тования и другим характерным чертам. Это позволяет иссле­дователям-фольклористам подразделить народные песни на жанровые разновидности: любовные, семейно-бытовые, тру­довые, казацкие, солдатские, рекрутские, тюремные, аре­стантские, юмористические и шуточные, а также обрядовые: календарные и свадебные песни.

Старейшими образцами народной лирики являются любовные песни. Они проникнуты элегически-трагическим настроением и обнаруживают типичные коллизии, происхо­дящие из-за неразделенной или позабытой и преданной люб­ви между юношей и девушкой (они именуются как «свет же мой добрый молодец»; «надежа мой милой друг», «дородный добрый молодец» и «красна девка», «девица красная», «душа-девица», «младенечка» и т.д.). Рисуется идеализированный портрет любимого:

Краше был Краснова золота,

Дороже был чистого жемчуга...

Очам был как ясен сокол.

Лицом он был как белый снег,

Черны кудри шапкою...

Поскольку любовные излияния и сетования на несчаст­ную судьбу ведутся преимущественно от лица страдающей девушки, то ее собственная внешность остается неизвестной из текста песни. Зато внешний приукрашенный облик люби­мого противопоставлен внутреннему состоянию героини, пе­реживающей глубокую печаль, доходящую до душевного смятения, что изображено в реалистических тонах:

Тогда я с тоски убивалась,

И со слез моих очи помутились,

И ретиво сердце по тебе я надорвала.

И заочно по тебе, друг сердечный, я умирала.

Герой любовных песен не всегда оказывается красав­цем-эгоистом, начисто лишенным способности тонко чувст­вовать и сопереживать, иногда он сам выступает в роли стра­дающего персонажа, сетующего на «житье свое горькое», от­чего:

Болит моя буйная головушка,

Истрепались мои кудри.

Никто молодца не любит,

Всяк его ненавидит блуднова.

Для сюжетики любовных песен характерно, чтобы и девица, и молодец равно совершали традиционные символи­ческие действия:

Настругал милой стружек из калиновых стрелок,

Ой, расклал из них огни на моих белых грудях.

Загорелась искра к ретивому сердцу близко.

Однако символическими действиями не ограничивается сюжетная сторона этих песен: в более конкретных ситуациях могут последовать реальные поступки (впрочем, в них острота конфликта не доведена до абсолюта и не разрешима в действительности, а существует на условно-прогностическом уровне - как намерение, пожелание и предположение):

Пойду ль младешенька со печали я либо постригусь,

Со великие кручины похмелюсь.

Или я младешенька утоплюсь.

Семейныепесни построены на неразрешимом (зачас­тую ведущем к гибели) конфликте между мужем и женой, мачехой и падчерицей, отцом и взрослым сыном, братьями и сестрой, свекровью и невесткой либо описывают несчастную вдовью или сиротскую судьбу. Сюжетика этих песен трагич­на: муж топит жену и оставляет детей сиротами, жена привя­зывает мужа к березе в лесу на съедение комарам, отец за­прещает взрослому сыну жениться на любимой и т.д. В се­мейных песнях (единственном в этом отношении лирическом жанре) возникают отрицательно-оценочные, оскорбительные эпитеты: «лиха-злая мачеха», «лютая свекровушка», «криво-шлыкая свекровь», «сонливая, дремливая, неурядливая» (сно­ха), «золовка-смутьянка», «деверечек - вор-насмешник», «худая жена», «неудалая жена», «баба пьяная, шельма похмельная», «постылый муж».

Трудовые песни исполнялись во время различных производственных процессов и характеризовали всевозмож­ные виды работ, как правило, совершаемых коллективно (артелью) или в специально оборудованном месте (на фабрике, заводе, торфянике, стройке и т.д.). Они известны в фолькло­ристике под названиям «работные», «отходнические». Свои песни имели представители многих специальностей, отход­ники некоторых промыслов и даже любители промысловых занятий: батраки, кулаки (перекупщики товара у крестьян для продажи в городах), купечество и купчина, извозчики и ям­щики, охотники, фабричные молодцы-ребята, рабочий чело­век, главные хозяева фабрик, заводчики, конторщики, при­казчики, десятники, целовальники (содержатели кабаков), моторные, прядильщики и прядильщицы, красильщики, тка­чи и ткачихи, ватерщицы, проборщицы, подавальщицы, шлихтовальщики, набойщики, кухарки.

Например, песня под названием «Батрацкая»:

Один бедный рыбак - странник -

Жил на крутом берегу. Ах!

Занимался рыбной ловлей,

Починял он невода...

Из комментирующих песни записей собирателей из­вестен еще ряд работников - исполнителей трудовых песен: слесари-монтажники, торфяники (то есть рабочие по добыче торфа), ремесленники и учащиеся железнодорожных училищ. Естественно, в трудовых песнях нашли свое отражение ис­тинные слагатели народной поэзии труда с ее неповторимой содержательной стороной.

В песнях представлены разные виды рабочего инстру­ментария, инвентаря и оборудования: начиная от примитив­ной и самой древней «дубинушки» до обоза с конями или тройки лошадок, челноков с бёрдами, «станов самолётных», ткацких машин и банкаброшей, паровой и др. Кроме того, в поэтических текстах указаны и места любительского промышления и профессионального приложения труда: охотни­чьи «отъемные местечки», «фабричный двор» и «корпус длинный, трехэтажный», «заводы... кирпичные», болото с торфом, карьеры с известкой и глиной. Песни доносят до нас рабочие кличи (команды охотников борзым: «Ах, уах, уах! // А-ату ево, ату!»; призывы рабочих при толкании вагонов и при погрузке рельсов на платформы: «Раз-два, дружно! // Дружно, сильно!»; возгласы при выполнении любой артель­ной тяжелой работы:»Эх, дубинушка, ухнем, // Эх, зеленая сама пойдет». По мнению исследователей, именно трудовые кличи и возгласы, служащие сигналом к совместному прило­жению общих усилий, составили основу для возникновения древнейшего песенного жанра. И уже в позднейшую эпоху бытования работных песен в них появились более подробные описания производственных процессов, а также внедрились психологические зарисовки и лирические излияния персона­жей, более свойственные другим песенным жанрам и, воз­можно, оттуда и занесенные.

Казацкие, солдатские, рекрутские песни относятся к единой группе военных песнопений, несколько различаясь тематически и по времени возникновения и активного быто­вания. Интересно, что все эти жанровые дефиниции основаны на заимствованных исходных терминах, хотя и прочно во­шедших в русский язык. Так, слово «казак» по происхожде­нию тюркское, со значением «человек вольный, независи­мый, искатель приключений, бродяга» (ср. русское выраже­ние «вольный казак»). В русском языке термин «казак» впер­вые зафиксирован в Грамоте 1395 г. (Гражданское делопро­изводство о границах Кирилловского монастыря) и в диалек­тах имеет два значения: бойкий, удалой человек и наемный работник (в деревне); последнее породило понятие «казачок» - мальчик-слуга в помещичьей усадьбе. В ХУ111-Х1Х столе­тиях под словом «казак» подразумевался представитель во­енного сословия, пользовавшегося особыми правами, уроже­нец окраинных земель юга России и Урала. Вероятно, именно тогда сложились казацкие песни на южных рубежах России и, войдя в репертуар российского войска, попали на Москов­скую землю и вообще широко распространились по всему государству. Следующим по хронологии фиксации в русском языке оказалось слово «солдат», произошедшее от итальян­ских soldo- «жалование» и soldare - «нанимать». В первой трети XVII в. слово «солдат» известно как обозначение воль­нонаемного воина-иностранца в иноземном отряде.

Последним по времени заимствования стало немецкое слово Rekrut, породившее в русском языке официальную форму «рекрут» и народную «некрут». Слово «рекрут» суще­ствовало с 1701 по 1874 год как обозначение лица, зачислен­ного в регулярную армию по найму или рекрутской повинно­сти, которой подвергались крестьяне, мещане и другие по­датные сословия, обязанные выставлять от общины опреде­ленное число военнообязанных. С упразднением рекрутчины в 1874 г. ввели новый термин - «новобранец». Заметим, что в течение всей истории русской армии бытовал (начиная с XI века) исконный термин для поименования служащего в ней человека - «воин, воиник» - служил отправной точкой для обозначения воинских песен (например, в «завоенных пла­чах» русского Севера).

Тематика казацких, солдатских и рекрутских песен многообразна: проводы рекрута в армию, прощание с родны­ми и любимой, определение годности парня к армейской службе и последовательность прохождения этапов рекрутско­го набора, горькая участь новобранца, разлука с милой и трудность передачи весточки в армию, горечь известия о не­верности невесты или измены супруги, описание военных походов и баталий, возвращение солдата после службы домой или гибель казака на чужбине В военных песнях отражались русская история и национальный характер, поэтому именно они наиболее интересны и показательны для иностранцев Пример солдатской песни:

Как со вечера кочета поют:

Со полуночи дружка куют,

Куют дружка во железушки,

Везут дружка во солдатушки,

Во молоденьки некрутинки.

Жанровая разновидность песен, обозначенная какполоняночные, темничные, тюремные, арестантские, объе­динена общей тематикой неволи. Наиболее ранними из них являются полоняночные песни южно-русского происхожде­ния, созданные по образцу украинских. Полоняночные песни повествуют о печали молодца, сражавшегося с врагом и по­павшего в иноземный плен, или девушки, угнанной завоева­телями на чужбину и стремящейся бежать на родину. Песни тюрьмы и каторги сочинялись заключенными, сознающими свою виновность или полагающими себя безвинно осужден­ными. Находящиеся в условиях лишения свободы преступни­ки в зависимости от решительности характера или, наоборот, смирения намерены совершить побег либо предаются воле Божьей и рассчитывают на справедливость тюремщиков и судей. В песнях арестантов обрисованы тяжелые условия на­хождения в неволе, объясняются причины попадания за ре­шетку - как правило, в результате сиротского детства, из-за непомерной меркантильности любимой девушки, толкающей на грабежи или вынуждающей убить соперника и т.д., про­слеживаются мотивы раскаяния и ожидания весточки с воли и др. В тюремных и ссыльно-каторжных песнях отображена соответствующая терминология - казенный и арестантский дом, острог, каземат, темница, тюрьма и т.д., запечатлены все

этапы отбывания наказания - от заключения под стражу до отправки на каторжные работы, например:

По воле летает орел молодой.

Летамши во поле, добычу искал,

Найдемши добычу, сам в клетку попал.

Сидит за решеткой орел молодой,

Кровавую пищу клюет под окном...

Юмористические и шуточные песни отличаются своим насмешливым и шутливым (вплоть до иронического и вызывающе-издевочного) содержанием. В началеXX века пожилые люди на юго-восточной окраине Московской земли (на границе с Рязанской губернией) еще помнили песню «Уж ты хмель ли мой, хмель», восходящую к древнерусской лите­ратурной «Повести о хмеле», известной с XV в. Это самый древний сюжет, из которого «выросла» народная песня.

Именно в этих песнях наиболее часто допускается со­единение типично песенного музыкального напева с речита­тивом: с произнесением определенных строк, а то и всего текста быстрым говорком. Героями такой жанровой разно­видности оказываются грибы, насекомые, птицы и звери, жи­вущие в лесу или на крестьянском подворье, а их поведение и образ жизни отчасти копируют человеческое бытие (сова вы­ходит замуж, грибы собираются воевать), отчасти остаются повадками типичных животных (волк побеждает и съедает козла). Сюжеты отдельных песен-«сказок» занесены в «Срав­нительный указатель сюжетов: Восточнославянская сказка» (Сост. Л.Г.Бараг, И.П.Березовский, К.П. Кабашников, Н.В.Новиков. Л.,1979).

Прослеживая на протяжении столетий особенности бы­тования разных типов народной лирики, легко убедиться, что особняком существуют песни праздничные, созданные для развлечений и увеселений (к ним относятся любовные, игро­вые, юмористические, песни-»забавы» и песни-»сказки»), и песни будничные, способствующие успешной работе, ратно­му делу (это трудовые, охотничьи, извозчичьи, фабричные, торфяничные, батрацкие, казацкие, солдатские) и помогаю­щие пережить выпавшие на долю человека жизненные не­взгоды (полоняночные, тюремные, рекрутские).

Обрядовые песни - одно из самых поэтичных явле­ний народного творчества. Среди них как основные жанры выделяются календарные и свадебные песни. По своему происхождению эти песенные жанры относятся еще ко времени древнеславянского мира. Создателями их были различные восточнославянские племена, предки современных восточнославянские племена, предки современных восточно­славянских народов - русского, украинского и белорусского 2 .

Календарные песни

Одну из отличительных черт календарных песен со­ставляет их приуроченность к определенным датам календаря (например, ко дню весеннего равноденствия, к кануну зимне­го солнцеворота в ночь с 24 на 25 декабря) или же к какому-либо времени года: к весне, началу или концу лета. Некото­рые виды календарных песен исполнялись в период сельских работ: весенней пахоты, покоса, жатвы. Одни из них были приурочены к сельским работам, другие сопровождали раз­личные стороны общественного быта крестьян и горожан, в частности народные праздники земледельческого календаря, а также весенние хороводные игры молодежи. Центральная тема в календарном песенном творчестве - земледельческий труд и те явления природы, от которых зависел успех труда. На протяжении многих веков народные певцы создали целую систему поэтических образов, отразив в них разнообразные стороны родной природы. Некоторые из календарных песен исполнялись во время тех или иных полевых работ: в период покоса, жатвы. Особый интерес представляют жатвенные песни. В своих поэтических образах они отразили конкрет­ную обстановку «страды» - тяжелой и напряженной убороч­ной работы. Например:

________________________________________________________

2 Исследователями установлено, что образование славянства как единой, хотя и не вполне однородной группы родственных племен относится приблизительно к IV-V вв. от современного ле­тоисчисления. По данным археологии, отчасти языковедения, древние славяне принадлежали к числу оседлых земледельческих народов с достаточно высокой общественной организацией,имбыли, например, известны понятия «власть», «закон» и др. Они жили не только в деревнях и селах, но и в «городах» - хорошо ук­репленных поселениях. См.: Греков Б. Киевская Русь. М., 1949. С.28.

За горою жито жала, У!

Ой, я снопов не вязала. У!

Снопов не вязала. У!

Тогда я буду снопы вязать. Уу!

Ой, да как месячко взойдет. У/

Постоянная прочная связь песенного творчества древ­них славян с земледельческим трудом и различными сторо­нами народного общественного быта способствовала форми­рованию разнохарактерных песенных жанров, отчетливо раз­личающихся по своему эмоциональному содержанию и по­этическим образам.

Одно из самых интересных явлений обрядового кален­дарного фольклора - подблюдныепесни. Они мало изуче­ны; исследователи видят в них то разновидность заклинательных песен, то особый вид новогодних песен-гаданий. Однако Ю.Г.Круглов в работе «Обрядовая поэзия» объясняет это самим ритуалом гадания, требовавшим исполнения песен разных жанров. Так, к подблюдным песням традиционно от­носят песню, певшуюся в начале гадания и получившую на­звание «Слава хлебу и соли». Однако эта песня представляет собой типичную песню-заклинание.

Исследователи относят к подблюдным и группу песен, исполнявшихся в самом начале гадания, однако это ритуаль­ные песни. Под них собирали для гадания кольца у его участ­ников. Обращаясь, например, к холостому мужчине, пели:

Пожалуй-ка, молодец,

В наш сад посидети,

Зелен наградити!

Вечор у нас девушки

По саду гуляли,

Весь сад приломали,

Зелен притоптали!

Песней приглашали к участию в гадании, просили у молодца кольцо для того, чтобы опустить в чашу. Эти заклинательные и ритуальные песни, однако, не составляют основ­ной репертуар подблюдных песен. Подавляющее большинст­во подблюдных песен отличается от всех жанров обрядовой песенной поэзии. И если учитывать роль в ритуале, то их можно назвать песнями-гаданиями. Они представляют собой Определенное единство, хотя, конечно же, имеют «родимые пятна» породивших их жанров. Прежде всего хотелось бы подчеркнуть заклинательный характер песен-гаданий. Однако по своему строению они сближаются не с песнями-заклинаниями, а с заговорами.

Подблюдные песни повторяют композицию заговоров: в них сначала рассказывается о том, что хотели бы видеть в будущем участники гадания, а затем это «что» заклинается.

Вторая часть подблюдных песен разнообразием вари­антов не отличается. Очевидно, в одной и той же местности или у одного и того же исполнителя для всех подблюдных песен могла быть одна закрепка-заклятье. Например, у А. П. Анисимовой вторая часть подблюдных песен была такой:

Ой ладо! Ком вынется, Оч ладо! Правда сбудется!

У М. С. Жариковой закрепка другая:

Ладо мое! Любо мое!

Чья-то вынется - правда сбудется!

Комплекс мотивов и образов подблюдных песен, как считают исследователи фольклора, выражает взгляды и инте­ресы крестьянства; различные виды крестьянского труда по­казаны зарисовкой отдельных его моментов (полосы зреюще­го хлеба, снопы и копны в поле, молотьба на току); бытовой уклад крестьян раскрывается в обыденных предметах домаш­него обихода (печь, квашня, горшок, корыто, лопаты, сани, веники, курные избы) и в упоминании окружающих крестья­нина животных (лошадь, корова, бычок, телушка, свинья с поросятами, куры, кошки и т.д.). Все эти образы выражали представления крестьянина о счастье и довольстве.

Крестьянин мечтал о том, чтобы быть здоровым, иметь вдоволь хлеба и соли, денег, быть счастливым в браке, мечтал создать крепкое хозяйство, не расставаться с родимой сторо­ной. Гадание предполагало не только хорошее, но и плохое Поэтому в подблюдных песнях-гаданиях нашли отражение и отрицательные стороны жизни крестьянина. В песнях расска­зывается о старушке, на которой сарафан «весь истрескался», о голодной Паране (имя), ищущей баранину, и пр. Подблюд­ные песни сулили разлуку с родной стороной (а для девушки это был нежеланный брак, для молодца - рекрутчина), пред­вещали девичество, вдовство и даже смерть. Одним словом, подблюдные песни по-своему довольно широко отразили со­циально-бытовую жизнь крестьянина.

Подблюдные песни в первой своей части в подавляю­щем большинстве иносказательны. В этом также проявляется их отличие от рассмотренных выше песен-заклинаний. Ино­сказательность же здесь можно объяснить условиями ритуа­ла: люди стремились разгадать судьбу, т. е. должны были угадать второй, главный, смысл песен. Подблюдная песня-гадание стояла между неизвестным будущим и человеком, поэтому человек должен был разгадать предлагавшуюся ему загадку.

Иносказательность подблюдных песен объясняет нали­чие в них образов-символов. Так как песни могли предсказы­вать как хорошее, так и плохое, все образы подразделяются на две группы: одни сулили человеку счастье, другие - не­счастье. Образ ворона, волка, фантастической Мары и ряд других предрекал несчастье (смерть, болезнь и т. д.), образы медведя, мышки, курочки и пр. говорили о будущем счастье. Состав образов-символов в подблюдных песнях очень разно­образен. Здесь и люди (сказочные старик, старуха), и пред­ставители животного мира (волк, заяц, воробей) и раститель­ного (клен, береза, грибы).

Символические предметы, как и образы-символы, так­же в зависимости от условий гадания могли означать плохое или хорошее. Например, кольцо, перстень, венец предрекали замужество или женитьбу, а блин, корыто, белое полотно - смерть. Когда же возникли песни-гадания? Особенности их поэтического содержания, композиции и стиля заставляют думать о том, что появились они поздно, позже всех других жанров обрядового песенного фольклора. Подблюдные пес­ни-гадания родились на основе уже существовавших фольк­лорных традиций, поверий, примет и гаданий в недрах обря­довой поэзии. Таковы обрядовые песни. Их состав, как и со­став приговоров, неоднороден, сложен, он свидетельствует о многообразных обрядовых функциях песен.

Свадебные песни составляют один из наиболее мело­дически богатых и национально-самобытных разделов рус­ского народного песенного творчества. Исполнялись свадеб­ные песни по ходу «свадебной игры»". Это было своеобраз­ное театрализованное действо, длившееся несколько дней, а иногда и недель. Центральную тему свадебной драмы состав­ляло бесправное положение девушки и женщины в старинной патриархальной семье. Особенно тяжелым было оно в эпоху крепостного ига в крестьянской среде, когда судьба девушки всецело зависела не только от родительского деспотизма, но и от барского произвола, поскольку свадьбы крепостных лю­дей зачастую проводились по распоряжению помещика. Об этом пишет Т.И.Попова в работе «Народное художественное творчество». Значительную часть русских свадебных песен составляли лирические песни о тяжелой женской доле. Ста­ринная русская свадьба складывалась из обширного цикла традиционных драматических и комедийных сцен, игровых действий и обрядов, сопровождаемых разнохарактерными песнями.

" В некоторых этнографических и музыковедческих работах нашего времени название «свадебная игра» произвольно заменено выражением «свадебный обряд».

Входившие в свадебный обряд разнообразны в жанровом отношении В их числе были плачи и причитания, лирические песни-жалобы, лирико-эпические и величальные песни, свя­занные с поэтической характеристикой девушки - невесты, гостевые, застольные, торжественные поздравительные вели­чанья, шуточные песни, эпические сказы, наконец, плясовые песни. Помимо характерных песен в свадебный обряд вклю­чались своеобразные виды народной словесности: заговоры, пословицы, поговорки, прибаутки, комедийные диалоги. Од­ним из жанров обрядовых свадебных песен были свадебные причитания. Они исполнялись невестой и заменяющей ее «вопленицей», а иногда также матерью невесты и ее старшей сестрой. В свадебных причитаниях ярко раскрывалась тяже­лая женская доля и бесправное положение девушки. В них невеста обращалась поочередно к отцу, к матери, к братьям с просьбой заступиться за нее, не отдавать ее в «чужие люди», дать ей погулять еще «хоть одну весну красную», «хоть одно лето теплое». Жених именовался в свадебных причитаниях как «чуж-чужанин» или «злодей». Особый страх внушали девушке свекор со свекровью, например.

« Солдатские песни XVIII – XIX века»

Цель :

выявить исторические основы солдатских песен и песен о Степане Разине, особенности их поэтики;

формировать навыки работы с учебником, выразительного чтения, исследовательской работы с текстом; умения выделять главное в прослушанном сообщении;

воспитывать интерес к русской истории и фольклору.

Оборудование: учебники литературы и рабочие тетради для 8 класса, мультимедийная презентация.

ХОД УРОКА.

І. Организационный момент.
II. Проверка домашнего задания.

20-е годы XVII - начало XVIII века

III. Изучение нового материала.

1.Выявление темы, цели, плана урока.

2. Работа над содержанием песен о Степане Разине. Заполнение таблицы .

2.1. Сообщение «историка» о восстании под предводительством Степана Разина.

Восста́ние под предводи́тельством Степа́на Ра́зина, Крестья́нская война́ 1670−1671 или Восста́ние Степа́на Ра́зина - война в России между войсками крестьян и казаков с царскими войсками. Окончилась поражением восставших.

В советской историографии причинами указывается то, что срок сыска беглых крестьян стал бессрочным, проявлялся чрезмерный феодальный гнет. Ещё одной причиной было усиление централизованной власти, введение соборного уложения 1649 г. Вполне возможно, что непосредственной причиной войны стало общее ослабление экономики страны в результате затяжной войны с Речью Посполитой и Османской империей за Украину. Увеличивается государственный налог. Начинается эпидемия моровой язвы и массовый голод.

К восстанию Степана Разина часто относят так называемый «Поход за зипунами» (1667-1669) - поход повстанцев «за добычей». Отряд Разина блокировал Волгу и тем самым перекрыл важнейшую хозяйственную артерию России. В этот период войска Разина захватывали русские и персидские купеческие корабли. Получив добычу и захватив Яицкий городок, летом 1669 года Разин двинулся к Кагальницкому городку, где стал собирать свои войска. Когда собралось достаточно людей, Разин заявил о походе на Москву.

Весной 1670 года начался второй период восстания, то есть собственно война. От этого момента, а не от 1667 года, обычно отсчитывают начало восстания. Разинцы захватили Царицын (Волгоград) и подошли к Астрахани, сдавшейся без боя. Там они казнили воеводу и дворян и организовали собственное правительство во главе с Василием Усом и Фёдором Шелудяком.

После этого на сторону Разина свободно перешло население Среднего Поволжья (Саратов, Самара, Пенза), а также чуваши, марийцы, мордва. Такому успеху способствовало то, что Разин объявлял каждого перешедшего на его сторону свободным человеком.

В сентябре 1670 года разинцы осадили Симбирск (Ульяновск), но не смогли взять его. На Разина двинулись правительственные войска во главе с князем Долгоруким. Царские войска спустя месяц после начала осады нанесли повстанцам поражение, а тяжело раненного Разина сподвижники вывезли на Дон. Опасаясь расправы, казачья верхушка во главе с войсковым атаманом Корнилом Яковлевым выдала Разина властям. В июне 1671 года он был четвертован в Москве; через несколько лет был также казнён его брат Фрол.

Несмотря на казнь предводителя, разинцы продолжали обороняться и смогли удержать Астрахань до ноября 1671 года.

Масштабы расправы над восставшими были огромны, в некоторых городах было казнено более 11 тысяч человек.

Разинцы не добились своей цели: уничтожения дворян и крепостного права. Но восстание Степана Разина показало, что русское общество было расколото.

2.2. Сообщение о Степане Разине.

Разин Степан Тимофеевич [около 1630, станица Зимовейская-на-Дону, - 1671, Москва], предводитель восставших в Крестьянской войне 1670-1671. Родился в семье зажиточного казака. В 1661 Разин от имени Войска донского вместе с атаманом Ф. Буданом вёл переговоры с калмыками о заключении мира и совместных действиях против татар. В 1662-63 атаманом донских казаков совершил походы против крымских татар и турок. Идея восстания против феодально-крепостнических порядков в России возникла у Разина в связи с наступлением самодержавия на вольности донских казаков и, в частности, в связи с жестокой расправой князя Ю. А. Долгорукова над старшим братом Разина - Иваном.

Весной 1667 Разин организовал поход казацкой голытьбы на Волгу и Каспийское море. Весной 1670 он возглавил новый поход на Волгу, который превратился в мощную крестьянскую войну, охватившую Поволжье и ряд других районов России. После поражения основных сил восставших под Симбирском (4 октября 1670) Pазин, получивший ранение, ушёл на Дон и, укрепившись в Кагальницком городке, стал собирать силы для нового похода. Однако в апреле 1671 домовитые (богатые) казаки захватили и сожгли Кагальницкий городок. Разин был взят в плен и привезён в Черкасск, затем в Москву, где был казнён на эшафоте возле Лобного места.

2.3.Обращение к учебнику. Фрагменты немецкой гравюры «Степан Разин» (1671) и гравюра из издания 1672 года (Англия) «Степана и Флора Разиных везут на казнь».

2.4. Выразительное чтение песни «Царь требует выдачи Разина».

2.5. Лексическая работа.

Бунчук - конский хвост, насаженный на древко; символ власти атамана.

Есаул гребенский - помощник атамана.

Что во славном городе во Черкасске. Черкасск - центр Донского казачьего войска.

2.6. Слово учителя.

Песни о Степане Разине были сложены разницами, то есть его войском, состоявшим из «голутвенных» казаков и крестьянской бедноты. Тематика разинских песен делала их гораздо более близкими к песням о «добрых молодцах», «разбойничках», «атамановых работничках», о тех беглых «гулящих людях», которые, как и разинцы, находились в постоянной вражде с правительством.

Письменная литература почти не отозвалась на вспышку крестьянско-казацкой войны 1669-1671 годов. Казнь атамана и его церковное проклятие пресекли возможность печатного распространения всяких рассказов, не разделявших официальную точку зрения на Разина, как на «вора-изменника». В итоге сохранились лишь бесцветные, в старой летописной менере составленные сказания о взятии войсками Разина Астрахани, о нападении разинцев на монастырь Макария Желтоводского. Бытовая и правительственная цензура и в народных откликах на восстание сгладила «яркие черты социального пафоса, пережитых некогда и закрепленных в поэтическом слове повстанческих настроений».

В многочисленных сохранившихся вариантах песен о Разине изредка лишь мелькают отголоски этих настроений - в более или менее откровенных нападках на царских воевод.

Но основная масса песен о Разине сохраняет сочувственное отношение народа к своему героическому атаману. С его именем связываются поэтические легенды. Они изображают Разина непобедимым героем, которого не берет ни сабля, ни ружье, ни пушка; чародеем, который заговаривает оружие, чудесно спасается из плена, выплеснув на себя стакан воды или нарисовав на полу тюрьмы углем или мелом лодку, которая переносит его на Волгу, и т.д. Фантастика, украсившая песенный облик любимого народом атамана, не исказила в общем исторического образа Разина: исторические воспоминания рисуют его таким же неустрашимым, наделенным огромной физической силой, щедрым и ласковым к своему войску и ко всей бедноте и беспощадным по отношению к врагам - воеводам, боярам, каким изображают его и песни.

2.7. Обращение к учебнику. Статья «Для вас, любознательные!».

2.8. Выразительное чтение песен «Царь требует выдачи Разина» (1 вариант), «Разин и девка-астраханка» (2 вариант).

2.9. Обращение к домашнему заданию. Анализ песни «Царь требует выдачи Разина» (1 вариант), «Разин и девка-астраханка» (2 вариант). Заполнение таблицы (задание 4 рабочей тетради, с.12-13, ч.1)

3.Работа над содержанием солдатских песен.

3.1. Понятие о солдатских песнях.

Песня солдатская - тематическая группа внеобрядовых лирических и лиро-эпических песен социального содержания. Солдатские песни начали создаваться с конца XVII века, когда Петр I ввел обязательную воинскую службу, сначала пожизненную, а затем сроком на 25 лет. Солдатские песни соприкасались с песнями историческими, изображая войны XVIII-XIX веков, в которых участвовала Россия. В этих песнях выражен патриотизм русских солдат, полное отречение от личной жизни: для них «домы - крутые горы», «подворья - широки раздолья», «жены - ружья заряжены, штыки присажены». Главное в солдатских песнях - изображение психологии простого солдата. Солдатские песни обобщенно воспроизводили весь его жизненный путь: рекрутство; «службу государеву» и глубокую тоску по дому, по «отцу-матери» и «жене молодой»; наконец, смерть от ран «в чистом поле».

3.2. Слово учителя.

Солдатские бытовые и исторические песни становятся в крестьянском репертуаре одной из значительных форм поэзии вплоть до Отечественной войны 1812 года.

В период Отечественной войны 1812 года в военно-политическую жизнь государства активно вовлекаются широкие крестьянские массы. Это породило массовое творчество, обрисовывающее героический образ народа. В отличие от песен о предшествующих войнах, в песнях об Отечественной войне более отчетливо проявляется историзм. В них постоянно звучит мысль об оборонительном характере войны для России, ставится вопрос о социальных силах, обеспечивших победу. В песнях говорилось о неисчислимых бедствиях, которые принесла война, о кровопролитных сражениях и разорениях.

3.3. Сообщение «историка» о взятии крепости Орешек (Северная война).

Шведская крепость Нотебург была взята русскими войсками осенью 1702 года в ходе Северной войны. Сделано это было для того, чтобы завоевать выход к Балтийскому морю.

Первоначально Петр I планировал «достать Орешек (так называлась древняя русская крепость на месте шведского Нотебурга) по льду» зимой 1702 года. Позже (из-за неподготовленности операции, а также наступившей оттепели) он перенес осаду на осень того же года. Осада готовилась Петром I тщательно и в большой тайне. Лето 1702 года Петр провел в Архангельске будто бы в ожидании предполагаемого нападения шведов. В Архангельск он взял сына Алексея, большую свиту и оттуда вел активную дипломатическую переписку. Противник ни в коем случае не должен был предположить, что целью кампании 1702 года является Нотебург. В ходе тайных махинаций к Нотебургу были переброшены осадные войска.

Утром 26 сентября 1702 года передовой отряд Преображенского полка численностью 400 человек подошел к крепости и начал перестрелку. Еще засветло к ним присоединились 2 гвардейских батальона. 27 сентября вся осадная армия прибыла под Нотебург. Русские перетащили волоком 50 судов из Ладожского озера в Неву и взяли укрепление на другой стороне Невы. Попытка шведов отбить его осталась безуспешной. 12 октября была начата бомбардировка, которая частично повредила стены крепости. Однако к 22 октября почти все осадные орудия из-за плохой выучки артиллеристов вышли из строя. По приказу Петра I русские пошли на штурм, так и не пробив полноценных брешей. Кровопролитный штурм 22 октября продолжался с перерывами 13 часов. И шведы в этой битве потерпели поражение. Петр дал шведскому гарнизону самые почетные условия, они свободно могли присоединиться к своим войскам, стоявшим в Нарве. Такая же свобода уйти, куда пожелают, или оставаться была предоставлена всему населению.

3.4. Выразительное чтение песни «Солдаты готовятся штурмовать Орешек».

3.5. Сообщение «историка» о сражении под Красным и при Березине.
Обращение к иллюстрациям в учебнике.

Сражение под Красным (3 - 6 ноября 1812 года) - боевые действия между русской армией под командованием Кутузова и отступающей из России «Великой Армии» Наполеона в ходе Отечественной войны 1812 года.

За четыре дня активных боевых действий французы понесли тяжёлые потери. Однако Наполеону всё же удалось избежать полного разгрома под Красным, вполне возможного по мнению критиков, если бы Кутузов действовал более решительно и наступательно.

БЕРЕЗИНА , река в Белоруссии, на которой вблизи города Борисов 14-17 ноября 1812 произошло сражение между отступавшей из России армий Наполеона и русскими войсками, пытавшимися отрезать ей пути отхода.

Наполеон силами решил форсировать Березину у деревни Студенка (в 15 км от Борисова вверх по течению), а чтобы отвлечь внимание русских от места переправы, предпринял демонстративные действия ниже по течению реки.

17 ноября по приказу Наполеона мосты у Студенки были сожжены. На левом берегу остались обозы и около 40 тысяч отставших солдат, большинство из которых утонуло при переправе или попало в плен. Всего противник потерял около 50 тысяч человек, а русские - 8 тысяч. Но Наполеону удалось избежать полного разгрома и отступить к Вильно, сохранив боевое ядро своей армии.

3.6. Выразительное чтение песни «Солдаты освобождают Смоленск».

3.7. Слово учителя.

Характерной особенностью поэтической формы исторических песен об Отечественной войне 1812 года является включение в текст отдельных формул, строк и даже целых эпизодов из военно-исторических песен о, прошлых войнах. Использовались уже готовые поэтические формы и даже произведения. Устное творчество не создало монументальных исторических песен с развернутыми новыми сюжетами, в которых могли бы отразиться значительные ситуации Отечественной войны. Песни отличаются схематизмом и шаблонностью в изображении батальных сцен, недостаточной мотивированностью переходов. Выросшее народное сознание уже не укладывалось в выработанные традицией художественные рамки жанра.

Выпишите в третью часть таблицы (см. рабочую тетрадь задание 5, с.13-14, ч.1) формулы образно-выразительные средства, встретившиеся в песне «Солдаты освобождают Смоленск».

Формулы, образно-выразительные средства

3.8. Слово учителя.

В период войны 1812 года появилось множество изображений казаков. Выполненные в лубочной манере, они символизировали удаль русского казака, его готовность и умение сражаться за Отечество. Множество карикатур на бегство Наполеона из России изображали казаков, которые легко и просто пленяли и разбивали противника: «Казак так петлей вокруг шей - французов удит как ершей», «Чем победил он врага своего? Нагайкою!» (раскрашенная гравюра И.И. Теребенева). Изображение казаков даже размерами превосходили французов, практически всегда противостояли в одиночку множеству врагов. Идеологическая подоплека этих карикатур очевидна: казак на службе Отечеству становится непобедимым, величественным и почитаемым соотечественниками. Этим как бы затемнялись периоды разгульной казачьей вольницы времен Пугачева, которые еще не совсем изгладились из памяти общества в первые годы нового столетия.

IV. Подведение итогов урока.

1.Чтение статьи учебника « Истории живые голоса», с.17-18, ч.1.

2.Письменно ответьте на вопрос: «Почему необходимо изучать исторические песни?» (Задание 6 рабочей тетради, с.14, ч.1)

V. Домашнее задание.

1.Составить вопросы к статье учебника «Из древнерусской литературы», с.30. ч.1

2.Подготовить выразительное чтение (художественный пересказ) фрагментов «Жития Сергия Радонежского», с.39-46, ч.1.

4.Подготовить пересказ статьи учебника «Для вас, любознательные», с.50-51, ч.1.

5. Индивидуальные задания:

Подготовить сообщение «искусствоведа» о картине М.В.Нестерова «Видение отроку Вафоломею»;

Подготовить сообщение о фрагменте покрова со святых мощей;

Подготовить сообщение «историка» о Куликовской битве, Сергии Радонежском, Дмитрии Донском.